Карта сайта

«Большое молоко» создает большие проблемы для местных сообществ

Крупные молочные фермы переезжают в Орегон, вызывая обеспокоенность по поводу их воздействия на сельские общины штата, семейные фермы и окружающую среду.

Важно уважать «коровье начало коровы», — говорит молочник из Орегона Джон Бансен, цитируя гуру устойчивого фермерства Джоэла Салатина, объясняя, что отличает его коров, выращенных на пастбищах, от тех, кто живет в закрытых помещениях на промышленной ферме.

«Оказывается, некоторые вещи становятся более эффективными с увеличением размера, а биология — нет», — говорит он о крупных мега-молочных фермах, которые обосновались недалеко от небольшого городка Бордман на реке Колумбия в восточной части Колумбии. Речное ущелье. «Стоять на бетоне, питаться большим количеством зерна, относиться как к приспособлению, а не как к биологическому существу — это сокращает их продолжительность жизни».

Благополучие животных — не единственная причина беспокоиться о мегамолочных фермах. Еще одна стоимость этих гигантских фабричных ферм приходится на небольшие молочные заводы Орегона. В 2001 году мега-молочная ферма Threemile Canyon Farms на 70 000 коров недалеко от Бордмана начала поставлять молоко на расположенный поблизости производственный завод Ассоциации маслодельных заводов округа Тилламук. Одним из результатов этого шага стало то, что в период с 2002 по 2007 год в среднем девять семейных молочных ферм штата Орегон прекращали свою деятельность каждый месяц.

Почему это произошло?

«Мега-молочные заводы наводняют рынок молоком, снижая цены на молоко и усложняя жизнь семейным фермерским хозяйствам», — написал Бансен в редакционной статье Salem Statesman Journal .

Мегамолочные фермы также ухудшают жизнь местного населения. Бансен писал, что «способы, которыми семейные молочные фермеры и мега-молочные фермы вносят свой вклад в жизнь сообщества, резко различаются. Когда что-то ломается, семейные фермеры обычно покупают запчасти в местном магазине. Когда их животным требуется ветеринарная помощь, они звонят местному ветеринару. Они поддерживают свои склады кормов, склады для тракторов и многое другое. После тяжелого дня на ферме семейные фермеры часто занимаются своими делами, школами, общественными группами и церквями».

Бансен подчеркнул, что у работников мегамолочных ферм нет ни времени, ни денег, чтобы проводить их в своих сообществах из-за низкой заработной платы и долгих часов работы. И любое оборудование, необходимое на молочном заводе, закупается из самых дешевых (в основном неместных) источников, а прибыль направляется в корпоративные офисы, часто находящиеся за пределами штата.

Отходы и подземные воды

Чтобы получить представление о том, насколько велики эти мега-молочные фермы, достаточно обратиться к их корпоративным веб-сайтам. Коровы Тримайл-Каньона, состоящие из 25 000 дойных коров, 30 000 ремонтных телок, 7 000 бычков и питомника на 8 000 телят, производят 165 000 галлонов молока в день. Если вы посмотрите на вид со спутника, вы увидите, что здания, в которых живут коровы, настолько велики, что работникам приходится ездить из одного конца в другой.

Количество отходов, которые производят эти 70 000 коров, также ошеломляет: по оценкам, ежегодно они производят около 436 миллионов галлонов жидкого навоза. Одна из нескольких открытых мусорных ям с двойной облицовкой, называемых лагунами, занимает площадь более 20 акров. Хотя эти крупные объекты имеют разрешения на сброс отходов в соответствии с Законом о чистой воде, закон штата (ORS 468B-025) запрещает попадание любых отходов в «воды штата».

«В нем в очень общих чертах говорится, что ни один человек в Орегоне не должен размещать или заставлять размещать отходы там, где они могут каким-либо образом попасть в воды штата», — говорит Вим Мэтьюз, менеджер программы удобрений Операции по кормлению животных в закрытых помещениях (CAFO). ) для Министерства сельского хозяйства штата Орегон (ODA). «В Орегоне широко распространено мнение, что люди должны нести ответственность и не допускать, чтобы материалы, которыми они управляют, — отходы или нет — попадали в воду и вызывали проблемы».

В других штатах утечки из лагун поставили под угрозу питьевую воду городов, которые полагаются на реки в качестве источника воды, а навоз от разливов стал причиной гибели тысяч рыб в водотоках. Недавно крупная утечка жидкого навоза с молочного предприятия в районе Тилламук привела к закрытию залива Тилламук из-за заражения фекальными колиформами, что оказало значительное экономическое влияние на коммерческих производителей устриц в этом районе.

Что беспокоит Ивана Малуски, директора по политике организации «Друзья семейных фермеров» (FoFF), которая поддерживает социально и экологически ответственное семейное сельское хозяйство в Орегоне, так это то, что большая часть отчетности и мониторинга остается на усмотрение самих операций. .

«Реальность такова, что вообще не может быть выделений, так что это скорее желательное разрешение, если хотите», — говорит Малуски. «Они часто полагаются на самих CAFO, чтобы сообщить о проблеме, потому что [инспекторы ODA] посещают их, как правило, раз в год. Или, если кто-то скажет: «Эй, они разбрасывают навоз, и похоже, что он уходит в ручей» в субботу, если ODA не сможет добраться туда до понедельника, они могут ничего не увидеть».

И теперь, когда еще одна мега-молочная ферма — ферма Лост-Вэлли на 30 000 коров, расположенная всего в 30 милях от предприятия «Тримиль-Каньон», — получила разрешение от ODA, фермерские организации, такие как FoFF и Социально ответственный сельскохозяйственный проект (SRAP), также поскольку группы защиты прав потребителей, такие как Центр безопасности пищевых продуктов (CFS), находятся в состоянии повышенной готовности.

Земля, занятая этими двумя промышленными фермами, является одним из трех участков в Орегоне, обозначенных как Зона управления подземными водами (GWMA), названная так потому, что концентрация нитратов во многих пробах подземных вод превышает федеральный стандарт безопасной питьевой воды.

«В связи с размещением еще одной мегамолочной фермы на существующей территории управления подземными водами беспокоит то, что бассейн Нижней Уматиллы был определен в 90-х годах как место, где уже было слишком много нитратов в воде — воде, которую люди используют для питья, — говорит Эми ван Саун, адвокат CFS. «От этого будет только хуже».

Вим Мэтьюз не возражал. «Я бы охарактеризовал данные скважины для мониторинга подземных вод из GWMA Нижней Уматиллы как смешанные», — говорит он. «Есть некоторые скважины, которые остаются в застое и не становятся лучше или хуже, некоторые улучшаются, а некоторые ухудшаются».

На вопрос, как ODA могло выдать разрешение в такой деликатной области, Мэтьюз ответил, что разрешение может быть выдано только в том случае, если агентства считают, что разрешение является достаточно ограничительным, так что в случае сброса оно нарушило бы сброс. стандарт. Для Лост-Вэлли департамент установил нулевой стандарт увольнения.

«Как государство может сказать «да» [Ферме в Лост-Вэлли], что явно увеличит риск вымывания нитратов в грунтовые воды, когда у вас уже есть участок, который пострадал и не становится лучше?» — спрашивает Малуски. «Когда они копали свои навозные лагуны для этого объекта, они фактически попали в грунтовые воды на глубине 10 футов, поэтому им пришлось получить специальное право на воду, чтобы откачивать грунтовые воды из своих лагун. Это просто абсурд. Очевидно, у них будет пара лайнеров, но если эти лайнеры выйдут из строя, вы получите очень серьезное прямое загрязнение грунтовых вод».

Выбросы и загрязнение воздуха

Сколько бы ни было ограничений, связанных с потенциальным сбросом отходов с этих промышленных ферм в грунтовые воды и близлежащие воды, таких ограничений на вполне реальные выбросы, которые выбрасываются в воздух, нет. Почти десять лет назад законодательный орган штата Орегон сформировал целевую группу для решения проблемы выбросов в атмосферу этих мегамолочных ферм. В состав Целевой группы по качеству воздуха для молочной промышленности штата Орегон вошли заинтересованные стороны со всего политического спектра, в том числе представители правительства, академических учреждений, молочной промышленности и общественных групп.

Целевая группа изучила текущую научную литературу, касающуюся загрязнителей воздуха, таких как аммиак, сероводород, метан, летучие органические соединения, оксиды азота и твердые частицы, выбрасываемые в результате этих операций.

«Десять лет назад эта целевая группа выдвинула несколько действительно убедительных рекомендаций о том, как штат может продвигаться вперед с некоторыми правилами, касающимися качества воздуха, чтобы опередить проблему появления этих операций и отсутствия правил для уменьшить выбросы», — говорит Кендра Кимбираускас, член целевой группы и нынешний генеральный директор SRAP. «И 10 лет спустя ни одна из этих рекомендаций никуда не делась, несмотря на то, что это был согласованный список рекомендаций».

Кимбираускас говорит, что в SRAP, которая работает по всей стране с сообществами, на которые напрямую влияют промышленные фермы, она видела, что эти операции делают с сельскими сообществами. «Это точно так же, как и любая другая добывающая промышленность», — говорит она, сравнивая промышленные фермы с добывающими отраслями, такими как горнодобывающая промышленность и промышленная древесина, которые угрожают лесам и диким землям.

«Это та же самая модель с другим лицом», — продолжает Кимбираускас. «Это идея о том, что эти компании или корпорации из других штатов могут прийти и назвать себя семейными фермами. Но вы можете накрасить корову губной помадой, и это все равно корова с промышленной фермы. Они приходят и добывают местные ресурсы. Они добывают воду, они добывают местные богатства и отправляют их в далекие места. Они перекладывают все свои производственные издержки, прежде всего, на местное сообщество, местную окружающую среду и государство.

«Если мы не будем осторожны и не будем обращать внимание на эти проблемы сейчас, — предупреждает она, — к тому времени, когда это действительно станет перед нами, будет слишком поздно, и то, что мы любим в Орегоне сельское хозяйство и местная фермерская экономика окажутся под угрозой».

Когда Малуски из FoFF спросили о фермах Threemile Canyon Farms и Lost Valley Farm, которые утверждают, что у них есть системы «замкнутого цикла», он должен рассмеяться.

«Тримайл любит говорить о замкнутой системе, в которой они улавливают навоз, удобряют его, а затем кормят животных всем, от кукурузы и люцерны, которые они выращивают, до картофельных и луковых отходов. ,» он говорит. «Но они игнорируют ряд важных элементов, таких как выход метана». Они не являются замкнутым циклом по метану, подчеркивает он, утверждая, что их широко разрекламированный метановый реактор улавливает только около шестой части их общего объема выбросов метана.

Малуски отмечает, что в инвентаризации токсичных выбросов Агентства по охране окружающей среды (EPA) за 2005 год говорится, что фермы Threemile Canyon Farms, на которых в то время находилось всего 50 000 животных, были одним из крупнейших источников выбросов аммиака в стране, оцениваемых в 12 000 животных. до 16 000 тонн в год. «Поэтому, если вы проигнорируете большую часть их работы, тогда, может быть, вы сможете перейти к замкнутому циклу», — говорит он. «Но вы должны сделать это, игнорируя кучу больших лазеек в петле».

Ван Саун из CFS соглашается. «Это не настолько закрыто, когда вы производите столько аммиака, что находитесь на вершине всех выбросов в отрасли, самый высокий уровень выбросов аммиака в штате», — говорит она. «Это внешние затраты, за которые они не платят».

Местный контроль

Одна из причин того, что крупные предприятия стекаются в штат — в 1997 г. перепись Министерства сельского хозяйства США показала, что в Орегоне было восемь мегамолочных ферм с более чем 1000 коров, а по состоянию на 2012 г. было 25 таких объектов — это система землепользования Орегона, хотя она была важна для сохранения сельскохозяйственных земель, когда она была создана в начале 19 века.70-х годов не предвидели появления крупных фабрично-заводских хозяйств.

Так, например, когда ферма Лост-Вэлли подала заявку на получение разрешения на размещение фермы на 30 000 коров на земле, предназначенной исключительно для использования фермой, у комиссаров округа Морроу не было иного выбора, кроме как согласиться. В статье в штате Орегон сообщалось, что у округа не было законного способа остановить то, что станет вторым по величине молочным животноводческим предприятием в штате, и что три его уполномоченных были глубоко обеспокоены тем, что это истощит и без того ограниченные грунтовые воды у местных фермеров и усугубит проблемы с водой и качеством воздуха. .

«Когда дело доходит до сельского хозяйства, сообщества не имеют местного контроля над тем, какое сельское хозяйство приемлемо в сообществе и какое сельское хозяйство они хотят ограничить или отрегулировать», — говорит Кимбираускас. «Это потому, что в этом штате превалирует местный контроль, а это означает, что политика в отношении сельского хозяйства может действительно устанавливаться только на уровне штата».

Но для молочника из Монмута Джона Бансена все сводится к тому, чтобы прилагать усилия там, где они принесут наибольшую пользу животным, обществу и окружающей среде.

«Есть разные способы приготовления пищи, и я думаю, что некоторые из них более полезны для здоровья человека», — говорит он о причине, по которой он решил управлять небольшой органической молочной фермой на пастбище.