Птичье молоко бабушки эммы: по пошаговому рецепту от бабушки Эммы

«Птичье молоко» торт — пошаговый рецепт с фото. Автор рецепта Марина Сиденко .

Марина Сиденко

@cook_27785215

popover#show mouseleave->popover#hide»
>

Сохраните этот рецепт на потом.

Редактировать рецепт

Добавить cooksnap

Добавить cooksnap

Поделиться

Поделиться

Ингредиенты

8-10 порций

  1. Для глазури

  2. 150 гр Шоколад

  3. 30 гр сахар

  4. 180 сливки

  5. 30 гр масло сливочное

  6. Тесто

  7. Стакан муки

  8. 7 желтков

  9. 1/2 стакана сахара

  10. 100 гр сливочное масло

  11. по 1 ч л ванильный сахар и разрыхлитель

  12. Суфле

  13. 7 белков

  14. 20 гр желатина

  15. стакан сахара

  16. 250 мл сгущёнки

  17. 1/4 ч. л. лимонной кислоты

Как приготовить

Посмотрите, как приготовить это блюдо

Эмоции

marso и другие отреагировали

Cooksnaps

Автор

Марина Сиденко

@cook_27785215

Еще больше рецептов от автора

Картофель с грибами

Кекс с сухофруктами

Свинина с чесноком и перцем

Тирамису

Торт «Птичье молоко»- простой рецепт, с лимоном и манкой, по ГОСТу

Торт «Птичье молоко» продолжает пользоваться популярностью, несмотря на современное изобилие кондитерских изделий. Это объясняется не только его насыщенным вкусом, но и гармоничным сочетанием нежного суфле с воздушным бисквитом и шоколадом. Сегодня в домашних условиях можно приготовить торт по традиционному рецепту, а также поэкспериментировать с другими вариантами, выбрав для себя наиболее подходящий.

Простой рецепт торта «Птичье молоко»

Это блюдо обладает одним важным преимуществом – чтобы его приготовить, не нужно иметь опыта кондитера или какие-то особые навыки, знания. С ним справится даже тот, кто впервые самостоятельно готовит торт, именно поэтому данный вариант именуется как простой рецепт.

Продукты для бисквита:

  • сахар – 100г;
  • яички – 2 шт.;
  • мука – 100г;
  • разрыхлитель – 0,5 ложки;
  • растительное масло – 10-20мл.

Для суфле:

  • молочко – 250мл;
  • сахар – 140г;
  • яйца – 5 шт.;
  • мука – 1 ложка;
  • желатин – 20г;
  • соль – щепотка;

Для глазури:

  • шоколад – 80-100г.

В данном списке ингредиенты отмеряются столовой ложкой (в тех случаях, где таковые указаны). Предварительно, примерно за час до начала приготовления, необходимо достать яйца из холодильника. Пошаговый рецепт торта «Птичье молоко» включает следующие пункты:

  1. В глубокой емкости смешивается просеянная мука с разрыхлителем для теста.
  2. В отдельной миске яйца взбиваются миксером до образования воздушной пены, затем добавляется сахарок (используется мелкий песок либо пудра). Готовая масса должна быть светлой и однородной без крупинок.
  3. Яичная смесь перемешивается с мукой с помощью лопатки до однородного состояния.
  4. Тесто выкладывается в разъемную форму для выпекания, предварительно смазанную растительным маслом. В духовку форма ставится после того, как ее температура достигнет 180 градусов.
  5. Время выпекания бисквита около 20-25 минут (готовность можно проверить с помощью зубочистки или спички: если при протекании на палочке не остаются кусочки теста, значит бисквит готов).
  6. Корж извлекается из формы после того, как немного остынет. До комнатной температуры он остужается на решетке.
  7. Тем временем готовится суфле. В емкость с желатином влить холодное молочко (150 мл), перемешать и оставить на 15-20 минут для набухания.
  8. Отделенные от белков желтки смешиваются с мукой. С помощью венчика масса доводиться до однородности.
  9. В желтковую смесь вливается оставшееся молочко. На водяной бане масса варится до загустения при непрерывном помешивании, после чего остужается.
  10. Края коржика срезаются по кругу, получившийся корж укладывается на дно формы (при желании его можно пропитать сиропом).
  11. В отдельной емкости размягченное маслице смешивается с сахарным песком или пудрой до однородного состояния, и затем смешивается с желтковой массой.
  12. Белки со щепоткой соли взбиваются до устойчивой пены.
  13. Набухший желатин распускается на медленном огне либо водяной бане (распускается – значит, растворяется до жидкого состояния). Нельзя допускать его закипания!
  14. Желатин смешивается с масляно-желтковой массой, слегка взбивается, после чего в нее аккуратно вводятся взбитые белки. Перемешивается масса снизу вверх до однородного состояния.
  15. Полученное суфле выкладывается на корж равномерным слоем с небольшим усилием, чтобы исключить образование пустот.
  16. Тортик поливается растопленным шоколадом и ставится в холодильник на 5 часов (плюс-минус час, можно оставить и на всю ночь).

Такой десерт в оформлении не нуждается, но при желании можно выложить белый маленький зефир, в контрасте с шоколадом он будет смотреться очень эффектно.

Необычный рецепт с лимонной «изюминкой»

Готовится этот домашний торт «Птичье молоко» с манкой и лимоном. Благодаря такому сочетанию он обладает более утонченным вкусом и, конечно, приятным ароматом с лимонными нотками.

Продукты для бисквита:

  • сахар – 250г;
  • яйца – 4 шт.;
  • сливочное масло (можно заменить маргарином) – 150г;
  • мука – 200г;
  • какао – 20г;
  • разрыхлитель – 0,5 ложки.

Для крема-суфле:

  • манная крупа – 3 ложки;
  • молочко – 0,4л;
  • лимон – 2 шт.;
  • сахар – 150г;
  • сливочное масло – 250г.

Для глазури:

  • какао – 1 ложка;
  • сахар – 1 ложка;
  • сметана – 70г;
  • сливочное масло – 50г.

Этот рецепт интересен еще и тем, что здесь используется шоколадное и обычное тесто для коржей. Судя по фото, в разрезе тортик смотрится очень красиво: чередование коричневого и золотистого бисквита с прослойками из желтоватого крема. Готовка десерта пошагово:

  1. В емкости перемешиваются ингредиенты для теста: яйца взбиваются вместе с сахарком, затем добавляется растопленное маслице, а после перемешивания всыпается просеянная мука с разрыхлителем.
  2. Полученное однородное тесто разделяется на две части: одна выкладывается в смазанную форму для выпекания, вторая смешивается с какао.
  3. Коржи выпекаются при 180 градусах, время приготовления – не более 35 минут.
  4. Готовые коржи после остывания разрезаются на две части (то есть получается четыре коржа: по два белых и коричневых).
  5. Из 400 миллилитров молочка и 3 ложек манной крупы варится каша с добавлением сахарка. Остужается.
  6. Вымытые лимоны разрезаются на части и измельчаются в блендере до однородной массы, после чего перемештваются с размягченным маслицем. Миксером масса взбивается добела.
  7. Манная каша выкладывается в емкость с лимоном и маслицем. Вновь взбивается миксером и оставляется в холодильнике на четверть часа.
  8. На блюдо выкладывается первый шоколадный корж, смазывается кремом, затем покрывается сверху светлым бисквитом. Затем слои еще раз чередуются.
  9. Готовое лакомство поливается глазурью, для приготовления которой все указанные ингредиенты кроме масла смешиваются, масса доводится до кипения. Затем добавляется сливочное маслице, и глазурь варится до загустения.
  10. При желании десерт украшается, оставляется на несколько часов для пропитки.

Несмотря на то, что шоколадная глазурь готовится без молока, за счет сметаны она получается вкусная и устойчивая (то есть не отслаивается).

Рецепт торта по госстандарту

Этот вариант особенно понравится тем, кто с ностальгией вспоминает вкус этого тортика в советские времена. Казалось, тогда все было особенным и сейчас невозможно испытать те же ощущения. С уверенностью можем заявить, что торт птичье молоко по ГОСТу в домашних условиях получится не хуже, чем в советских кондитерских.

Продукты для бисквита:

  • яйца – 4 шт.
  • сливочное маслице – 200г;
  • ванильный сахар – 0,25 ложки;
  • сахар – 200г;
  • мука – 280г.

Для суфле:

  • сгущенное молоко – 100г;
  • агар-агар – 1 ложка;
  • ванильный сахар – 0,25 ложки;
  • вода – 140мл;
  • сахарный песок – 460г;
  • белки – 2 шт.;
  • лимонная кислота – 0,25 ложки.

Для глазури:

шоколад – 75г;
маслице сливочное – 50г.

Приготовление в целом займет порядка 6 часов. Где-то за 3 часа до начала процесса необходимо замочить агар-агар в воде, поставить яичные белки в холодильник, а сливочное масло, наоборот, достать. Схема, как готовится «птичье молоко» по ГОСТу:

  1. Размягченное сливочное маслице смешивается с сахарком и взбивается миксером до однородности. В процессе добавляются яйца, ванильный сахар, мука. В готовой смеси не должно быть крупинок.
  2. Половина полученного теста выкладывается на пергаментную бумагу, уложенную на противень, в форме ровного круга. Выпекается не более 10 минут при 220-230 градусах нагрева духовки. Затем выпекается второй коржик (оба остужаются прямо на бумаге).
  3. Для приготовления суфле размоченный агар-агар в огнеупорной емкости варится до полного растворения (примерно одну минуту). Не снимая с огня, в него добавляется сахарок, все варится при помешивании до загустения. Затем сироп охлаждается до температуры 70-80 градусов.
  4. В отдельной емкости перемешиваются маслице со сгущенкой и сахаром. Взбивается при средней скорости миксера до однородности.
  5. Отдельно взбиваются охлажденные белки. Всыпается лимонная кислота (можно щепотку соли, чтобы ускорить процесс). Белковая масса смешивается с горячим сиропом – агар-агар добавляется постепенно тонкой струйкой. В конце в нее выкладывается смесь маслица и сгущенки, все доводится до однородности.
  6. Форма с бортиками застилается пищевой пленкой, в нее укладывается первый корж. Сверху выкладывается суфле равномерным слоем, накрывается вторым коржом и слегка прижимается.
  7. Для пропитки тортик ставится в холодильник на три часа. По истечении указанного времени он извлекается из формы и поливается глазурью (инструкция: дробленый шоколад растапливается, снимается с огня и смешивается со сливочным маслом).

Этот рецепт взят за основу известного сегодня варианта торта «Птичье молоко» от бабушки Эммы с той лишь разницей, что в последнем чаще используется желатин вместо агар-агара, а тесто готовится из желтков (все белки идут в суфле).

По желанию десерт можно украсить ядрами орехов, кокосовой стружкой или свежими ягодами. Хороший вариант – нарисовать белым шоколадом птицу или замысловатые узоры.

Видео: Торт «Птичье Молоко» от Бабушки Эммы

Девушка, которая думала в сказках

Эмма сидела на том же стуле, что и каждую субботу. У стула была важная история, он был того же оттенка синего, что и зимнее пальто и садовые перчатки ее бабушки. Ее бабушка была одной из немногих, с кем она могла поговорить. Добрые глаза и мягкая улыбка всегда переносили ее в другой мир, где угасало безумие каждого дня.

Зимой они надевали пальто, шапки и перчатки, а бабушка серьезно качала головой, узнав, что она не взяла с собой шарф. Прежде чем выйти на улицу, она всегда доставала из сумочки в шкафу один из своего множества шарфов, аккуратно обматывала его вокруг шеи и плотно натягивала вязаную шапку на уши. Когда она выходила на улицу, у нее всегда перехватывало дыхание, когда на нее обрушивался шок от холода и блики солнца на снегу. После минутного хаоса тихий шепот бабушки и успокаивающее прикосновение ее сжатой руки сделают все сносным, и они проберутся через снег, чтобы проверить кур, прежде чем отправиться к почтовому ящику.

Летом она брала Эмму на улицу, чтобы помочь в ее саду, наполненном коричневой землей и зеленью. Первое, что они всегда делали, это надевали перчатки и шапки, те самые, которые они использовали при каждом посещении, хранящиеся в одном и том же месте, прямо в садовом сарае. Затем они гуляли по саду и обсуждали все, что было у Эммы на уме, выдергивали заблудившиеся сорняки и следили за тем, чтобы растения были политы и здоровы.

Рядом со стулом стояла чашка чая, медленно остывающая, в той же кружке, которую она всегда использовала. История чашки была историей ее кошки Пеппер с черными буквами на белом слове «СУМАСШЕДШАЯ!». Каждое утро она всегда приветствовала ее на кровати, иногда прижимаясь к ее лицу, а иногда набрасываясь на тени, отбрасывающие ее одеяло. Казалось, она никогда не знала, что Эмма ненавидит утро и ей все равно. Когда Эмма оттолкнула ее, чтобы накрыть голову одеялом от утреннего солнца, она прошла по лицу и плюхнулась на голову. Когда Эмма отказывалась вставать, она требовательно терлась головой о руку, и никакие стоны или толчки не удовлетворяли ее, пока она не сбросила одеяло и не села.

Эмма смотрела в то же самое окно, из которого каждую субботу смотрела на когда-то ярко раскрашенную желтую кормушку для птиц. Под ним висела пустая выцветшая розовая кормушка для колибри, медленно покачивавшаяся взад и вперед на ветру, когда утренний голубь прилетал с ежедневной проверкой, прежде чем улететь прочь. Кормушка содержала рассказ ее матери, сладкий запах кипящей на плите сахарной воды, которую нужно было потушить для колибри, и твердую черную скорлупу подсолнечных семечек, которые они вместе тушили. Запах кондиционера для белья всегда был одним и тем же, когда Эмма прижималась головой к маминой рубашке, когда яркий солнечный свет пронзал летнее облако, или звук автомобильного гудка эхом отдавался в ее голове. Ее мать никогда не возражала. Птиц нужно было кормить, и это была их работа.

Пеппер заковыляла к своей ноге, нежно прижавшись к ней всем телом. Истории о том, как она терлась о нее, собственнически проносились в ее голове, когда она наклонялась, чтобы поднять ее. Она больше почти ничего не весила, чувствуя себя скорее воздушным змеем, которого дедушка заставил ее нести в открытое поле за домом бабушки и дедушки, чем требовательной кошкой, которая набросилась на ее накрытую одеялом голову. Аккуратно посадив Пеппер себе на колени, она медленно провела рукой по своей шерсти, ощущая каждое ребро как семечки, которые должны быть в кормушке.

Ее рука замерла на середине удара. Перец был слишком светлым. Кормушка для колибри вздрогнула от порыва ветра. Не было птиц, в которых Пеппер могла бы биться через стекло. Птиц нужно было кормить. Пеппер больше не могла гоняться за тенями и птицами сквозь стекло. Это наша работа.

Это наша работа.

«Это наша работа. Это наша работа». Слова исходили из ее рта, оберегая от натиска историй, освещающих ее разум. Неестественно румяные щеки ее бабушки и слишком гладкое лицо. Дикие розы рядом с разрушенным деревянным навесом за ее домом. Деревянная фоторамка ее матери в окружении роз. Деревянный ветеринарный знак с выцветшими буквами.

Окно качалось взад и вперед вместе с ней. Дедушка положил ее крошечные ручки на руль качалки. Он был одет в причудливую темно-синюю куртку и лежал в гробу со слишком гладким лицом.

«Это наша работа».

В окно слепило солнце. Мать сунула ей в руку семечки, и они рассыпались по всему полу. Пеппер пролила свою чашку с молоком и начала лакать его. Бабушка принесла ей чашку молока для хлопьев. Папа принес ей чашку молока. «Наша работа заключается в том, чтобы сделать это».

«Эмма?»

Голубая джинсовая штанина показалась перед окном, раскачиваясь вместе с ней. Мягкий звон стакана рядом с ней. Звон защелки двери похоронного бюро. Звон Переца, опрокидывающего лампу. «Наша работа заключается в том, чтобы сделать это».

«Эмма?»

Отец спрашивает, не хочет ли она посмотреть фильм. Из кухни доносится запах попкорна с громким хлопком зёрен. Постоянное тепло его тела, сидящего рядом с ней на диване.

«Все в порядке, Эмма».

Они любили вместе смотреть фильмы. Это было их делом. Иногда мама наблюдала за ними вместе с нами, иногда она сидела за маленьким столиком у окна и собирала пазл. Ее отец пытался изобразить британский акцент и стариковские голоса, и они оба смеялись. Они всегда ели попкорн на диване, даже когда мама жаловалась на то, что зерна попадали в подушки. Пеппер любила перелезать через спинку дивана и набрасываться на голову папы, обычно в лучшие моменты фильма, заставляя его прыгать и кричать на нее, всегда с улыбкой на лице.

Ножка и окно медленно перестали качаться. Перец тихо заурчал под ее рукой. Она посмотрела в лицо отца. Иногда было беспокойство или разочарование. Сегодня было только понимание. — Я принес тебе молока, если хочешь.

Я взял чашку, на которую он указал, и поднес ее к лицу Пеппер, как раньше. Папа не жаловался, и когда я украдкой взглянула на его лицо, его улыбка показалась грустной. Перец не хотел, поэтому я сделал глоток, прежде чем положить его обратно.

«Я помню, как мы с твоей мамой забрали ее. Вы только начали ходить, и мы подумали, что было бы неплохо завести дома кошку. Она всегда была больше твоей кошкой, чем нашей, даже с того самого первого дня».

«Я не хочу идти». Эмма выдавила из себя слова. Она не хотела говорить. Она не хотела думать об уходе. Она всегда сидела в этом кресле по субботам со своим освежающим чаем и видом на кормушку для птиц, но это была не обычная суббота.

«Я знаю, дорогая, я тоже не хочу. Хотел бы я, чтобы был другой путь». Он наклонился, чтобы почесать Пеппер за ушком. Она как будто не заметила. Он медленно выпрямился со вздохом. «Старая девочка была здесь для нас в трудные времена. Теперь наша очередь быть рядом с ней, даже если это тяжело и мы не хотим этого делать».

Она осторожно встала, нежно прижимая Пеппер к груди. Ее история пронеслась в голове Эммы; смеясь, когда она бежала слишком быстро и скользила по кухонному полу. Игнорировал ее, когда Эмма кричала перед похоронами, и мурлыкал, когда потом плакала в свой мех. Она провела их к кошачьей переноске, которую отец поставил на стол, осторожно уложив ее внутрь на ее любимое одеяло.

«Вы готовы идти?» Эмма могла видеть тревогу и боль на его лице; такой же взгляд, когда мы пошли на похороны дедушки. Тот же взгляд, когда они пошли на похороны бабушки. Тот же взгляд, когда они пошли на похороны мамы.

Их истории промелькнули в ее голове, прежде чем она кивнула. «Наша работа заключается в том, чтобы сделать это».

Выпуск 21 – Blue Earth Review

Оставить комментарий

Грант, 1970 г. как она на него сошла. Как ее живот разорвался, как огромный мешок с кормом.

Вы были достаточно малы, чтобы поместиться под ней, и вы пытались втолкнуть ее извергающиеся органы обратно в нее, толкая вверх, вверх, вверх по свободной шкуре, чердачной двери, которая не закрывалась. И кровь согрела твою голову, и она переместила свой вес, и ты был слишком напуган, чтобы пошевелиться, поэтому ты остался вот так, с поднятыми руками над головой, и Данди умирала, да, она собиралась умереть, ее кишки переворачивались, краснея, и ты пытался не смотреть широко распахнутыми, как рыболовные сети, глазами, на которые ты старался не смотреть —

 

Тесса Ливингстон  – молодая поэтесса из Южной Калифорнии, получившая степень магистра иностранных дел Портлендского государственного университета. Ей нравится вовлекать в свои стихи трансформирующие и жуткие стихи, которые ранее появлялись в Capulet Mag , Five:2:One Magazine , Geometry Literary Journal , Whiskey Island Magazine и Portland Review . Вы можете найти ее в Твиттере @livingstonepoet.

Оставить комментарий

Немой фильм моего отца

Они всегда были в старом синем чемодане — в твердом переплете, с медными защелками и наклейками авиакомпаний: Рим, SAS, Париж, North by Северо-Запад. Мой отец доверил их мне, чтобы я нашел кого-нибудь, кто перенесет их на DVD, но до сих пор у меня никогда не было наличных денег. Теперь, когда он мертв.

Южная Корея, рядом с демилитаризованной зоной, 1961 год:

Улыбающиеся, загорелые мужчины в форме машут в сторону камеры, когда танки грохотают у столовой. На маневрах — военной практике, если хотите. Танки быстрее, чем кажутся, и когда башня поворачивает орудия к вам, у вас пересыхает в горле. Песок и пыль летят. Я ищу его, но, конечно, он за объективом.

Рождество, примерно 1964 год:

Вот я, в бледно-голубой пижаме чонсам. Моя мать входит из прихожей спальни, драматический вход. Ее пижама темно-красного цвета. Мы оба машем по сигналу.

В кадре появляется мой отец, коротко стриженный в белом кашемировом свитере — кто держит камеру? Кажется, мы обсуждаем мой коктейль (7-Up и мараскиновская вишня) в бокале хайбол. Он добавляет еще вишни, взъерошивает мою тарелку, улыбается. Кто-то должен позвать его, его голова поворачивается, и он встает, уходит за сцену. Кто этот человек и куда он делся?

Франкфуртский зоопарк, 1965 г.:

Я одет в юбку на подтяжках, еду верхом на ослике. Красные замшевые Мэри Джейн, белые носки. Моя мать носит пышную серую юбку-миди, накидку из искусственного меха, белый берет на ее темных кудрях, белые солнцезащитные очки, которые могут скрыть синяк. Серо-стальной боб моей бабушки, черные перчатки, черные туфли-лодочки. Мой дядя, который через 30 лет умрет от СПИДа, такой красивый, с зачесанными назад светлыми волосами. Какие мы все элегантные.

Форт-Нокс, 1970:

Мы играем в дартс с блондинкой, более смуглым мужчиной, незнакомыми мне людьми — и моя мать, загорелая и стройная в белых бермудах и белой блузке без рукавов, попадает в центр желтого поля. пластиковая мишень, качает своими стройными руками.

Мы могли бы быть счастливы тем летом.

 

Моник Ключиковски , польско-немецкая иммигрантка в первом поколении, работала техником группы, официанткой, сборщиком складов и профессором колледжа. Ее работа была номинирована на премию Pushcart Prize, а ее последние стихи и научно-популярная литература были опубликованы в Belletrist, Sierra Nevada Review, StepAway Magazine и Foliate Oak.

1 комментарий

На крыльце

дома моего детства     пояс Ориона стоит передо мной
я говорю ему, что все изменилось      у меня есть кофе

все еще     регрессировать     Мой папа присоединяется ко мне

после того, как дом уснул     наши шеи увядают    

в сторону, как маки     выдают то, как мы скучаем по ней
моя мать     как мы скучали по ней тогда     даже когда мы встретились

каждую ночь за обеденным столом     каждый из нас хотел
немного тепла     Мы разговариваем в течение 3 часов ночи

профили, потягивающие Гленливет     прочесывают комбинации слов
, чтобы описать его     ясно, как звездная талия     во всей языки

мы говорим наполовину     консультируемся с Хафизом и Галибом по поводу моего косого тела
его слабеющее тело     ищут наших возлюбленных в пропавших без вести

сообщает, зная, что легеры не держат свои кости     грязь делает
и другие руки делают     Мы пытаемся спасти друг друга

от этого бессмертного многообразия потерь     превращаем то, что осталось
и то, что у нас осталось     во рту     Этот вкус становится

постоянство     берёт семена     Оно прорастёт во дворе     хоть и далеко
от тепла     оливковое дерево, под которым мы можем спать     и есть с

 

Дана Алсамсам является автором главы (в)привычке (нежность освещена, 2018), ее стихи опубликованы или готовятся к печати в Bone Bouquet , The Massachusetts Review , North American Review , Гигантские блестки , Tinderbox Poetry, The Boiler Journal , Salanmander , Boot и другие. Ее работа была поддержана стипендией от Lambda Literary’s Writers Retreat for Emerging LGBTQ Voices.

Оставить комментарий

Половина человеческого зуба имеет примерно такой же состав, как и один из кусков, которые вы пережевываете

горсть M&Ms с арахисом,

и сказал, что половина зуба может быть проглочена легче, чем вы думаете,

и мой страх, что острая часть зуба, оставшаяся во рту
, может порезать мой язык, переросла в мой страх, что часть зуба внутри меня

привела бы к кровотечению (тоже внутри меня) как картины импрессионистов
никакие бинты не смокнут.

Чтобы отогнать мысли о смерти
проглоченным зубом

Я притворяюсь секретным агентом
с четырехкратным или пятиместным, или даже большим количеством привязанностей.

Я не нимфа и не фея, но могу быть

и нимфой, и помощницей феи. Это не костюм для волос,
, но это может быть костюм из света.

Сегодня вечером посмотрю, как отреагируют мотыльки.

Был человек до времен Шекспира
, который на высоте почти 9000 метров импровизировано произнес

речь, теперь более известную как гамлетовский монолог «Быть ​​или не быть».
Этому человеку, шерпу, нечего было сказать на уровне моря после подъема.

Он только широко улыбался, так что в кафе его считали простофилей.
Я так улыбался до того, как ты спросил меня: «О чем ты думаешь?»

Когда не я, а ты улыбаешься простой улыбкой, затем стряхиваешь ее, как бы говоря:
Извини, я был на других высотах, твоя рука
та, которую я ждал, которая может выбить зуб,

делая тебя королем меня. Давным-давно я стоял

как желе, поедающее пули, между пистолетом
и намеченной целью.

Я не могу сказать тебе, был ли ты целью, на случай, если пуля меня услышит.

Возможно, я имел в виду пулю, когда сказал зуб, и зуб, я думаю, вы знаете,
— это старая замена

, как будто нам суждено быть.

 

Мэтт Моух является автором Bird~Brain, If You’re Lucky Is a Theory of Mine, молитвенника и сборника глав The Brilliance of the Sparrow . Он редактирует журнал Poetry City, USA и живет в Миннеаполисе.

Оставить комментарий

Заимствование

Было лето, и озеро в конце дома Эммы воняло жарой, луна висела жирная и болезненная. Эмма целыми днями засовывала голову в воду как можно дольше, ее тело, узкое и сухое, возвышалось над землей, как обезглавленная рыба. Ей было двенадцать, и она пыталась стать ближе к матери, позаимствовав ее печаль. Ее мать застряла за кухонным окном, нянча младенца, которому было все равно, что у него уже острые зубы и из ее сморщенных сосков течет клубничное молоко. По некоторым воскресеньям мальчик по имени Марк приходил к озеру у дома Эммы и брал в руки теплую лужицу спермы, чтобы кормить рыб.